|
Спиртовые войны на Балтике
Вот уже почти три месяца в восточной части Балтики идет алкогольное сражение.
Атакует Эстония, защищаются Финляндия и Швеция. Первого мая Эстония вступила в
ЕС и принялась заливать соседние страны своим дешевым алкоголем, который отныне
мог перемещаться по территории Евросоюза без каких-либо ограничений. Бутылка
водки в Эстонии стоит в два, а то и в три раза дешевле, чем в страдающих от
высоких налогов на спиртное Швеции и Финляндии. Это была столь простая и
привлекательная арифметика, что в Таллин в поисках приключений устремились даже
глубокие старики, которые последние полвека принимали внутрь спирт разве что в
виде лекарственных капель. Статистика травматизма в Швеции и Суоми резко
поползла вверх за счет ветеранов, не справившихся с тележками, гружеными ящиками
с пивом и водкой. Сотни внеплановых смертей в год, связанных с пьянством, еще
впереди. Об этом тщетно предупреждают финские и шведские органы здравоохранения.
Попытки властей соседних стран остановить эстонского зеленого змия ни к чему не
привели. Произвольно установленные таможенные ограничения на ввоз спиртного не
работают. Народ знает, что имеет право свободно перемещать любые товары в
пределах ЕС, и прет на себе через границу столько, сколько может поднять.
Стокгольм и Хельсинки пытаются давить на Таллин, требуя остановить вакханалию.
Ведутся переговоры о повышении в Эстонии налога на спиртное, чудесным образом
возникли и невиданные здесь прежде общества трезвости, а крепкие алкогольные
напитки исчезли из городских киосков. Но эти жалкие уступки эстонцев радикально
дела не меняют. Еще немного, и рухнут под ударами из-за границы шведская и
финская клетки, в которых много лет содержался в неволе чахлый скандинавский
зеленый змий: спиртовые госмонополии "Систембулагет" и "Алко".
Швеция и Финляндия должны снизить налоги на алкоголь, иначе Эстония опять
победит, как это было в 20-е годы! И цену нам придется заплатить куда более
высокую, - заявляют шведские и финские сторонники либерализации алкогольной
политики.
Хорошим аргументом в пользу этого утверждения стала развернутая в Таллине
выставка "Огненная вода", рассказывающая о романтических 20-х, когда Эстония с
помощью армии своих бутлегеров сумела разрушить бастионы трезвенности, в которые
превратились Финляндия и Швеция. Заглянул в башню "Толстая Маргарита" и ваш
корреспондент, чтобы окунуться в прошлое и выбрать сторону в развернувшемся
сегодня международном алкогольном сражении. Моим гидом стал организатор
экспозиции, сотрудник Морского музея Эстонии Яак Саммет.
На стендах - фотографии знаменитых контрабандистов, пожелтевшие полицейские
протоколы, вырезки из газет, рассказывающие о забытых ныне знаменитых процессах,
любовно сработанные модели скоростных катеров, доставлявших "огненную воду" в
Финляндию и Швецию в обход пограничников и таможенников. За стеклом представлен
и широкий диапазон тары для перемещения нелегального спиртного: от плоских
стальных фляжек, изогнутых по форме тела - их мелкие контрабандисты навешивали
под пальто - до огромных "торпед", составленных из десятков канистр, вмещавших
до 400 литров спирта: эти орудия катера бутлегеров волокли за собой на тросах,
которые можно было обрубить при встрече с представителями закона. Почетное место
занимает снасть, состоящая из канистр, поплавков и грузил, наполнявшихся солью
или сахаром. При появлении таможенного катера контрабанду сбрасывали за борт и
она тонула. Через несколько часов соль и сахар растворялись в воде и груз
всплывал.
Всему миру благодаря Голливуду известны времена сухого закона в США,
действовавшего с 1920 по 1933 гг., - рассказывает Яак Саммет. -Однако мало кто
знает, что американцы взяли пример с финнов. В Суоми сухой закон ввели в 1919-м,
а отменили в 1932 году. Закон первым родился и первым умер в Финляндии. Этот
способ укрывания спиртного на дне с помощью соляных грузил, изобретенный якобы в
США -все видели фильм "Однажды в Америке", -знала у нас в шхерах каждая собака.
А еще на островах вешали канистры на деревья. Емкости окрашивали для маскировки
в черный цвет - их называли "негритятами" - таможенники никогда не догадывались
задрать голову.
Движение трезвенников захлестнуло мир сразу после окончания Первой мировой
войны. С 1914 по 1918 годы изготовление и продажа спиртного были крайне
ограничены в Европе и США: картофель и зерно относились к стратегическим
запасам, государства не могли позволить себе роскоши переводить их в алкоголь.
"Народ в войну привык жить без бутылки, и нечего ему о ней напоминать", -
рассуждали политики, заботящиеся о здоровье нации. Особенно кстати военные
запреты пришлись для сильно пьющих финнов и шведов, самочувствие которых резко
улучшилось. Так, из самых благих побуждений, финский парламент первого июня 1919
года проголосовал за сухой закон. Шведы в 1922 году едва не последовали примеру
финнов, когда устроили референдум о введении запрета на алкоголь.
889132 человека проголосовали за запрет, 925097 - против.
Спасли зеленого змия от уничтожения любимые народом раки. Один из противников
сухого закона, Альберт Энгстрем, расклеил по всей стране плакаты с изображением
рюмки водки, бутылки пива и кучки вареных раков, которых шведы традиционно
поедали под водочку во время "раковой недели" в августе. Энгстрем на афише
гневно указывал на аппетитных красных раков и провозглашал: "Раки требуют этих
напитков. Ты должен от них отказаться, если проголосуешь "за".
Однако правительство все же перешагнуло через мнение народа, посадив его на
"рацион доктора Братта". По рекомендации доктора Братта был введен "алкогольный
паек", выдававшийся по специальным книжкам. Молодежь до 25 лет, безработные и
лица с низким доходом книжек не получали. Женатым высокооплачиваемым мужчинам
разрешалось купить четыре литра спиртного в месяц, их жены не получали ничего.
Незамужние дамы среднего возраста имели право приобрести полбутылки ликера в
месяц. Пиво крепче двух градусов продавалось в аптеке по рецепту... И так далее.
В общем, Швеция оказалась столь же легкой добычей для контрабандистов, как и
Финляндия.
Ближайшей страной, залитой спиртным как в старые добрые времена, стала Эстония.
- Мощности для производства у нас имелись, -говорит Яак Саммет. -Например, по
статистике 1890 года Эстляндская губерния занимала первое место в Российской
империи по производству спирта. Из картофеля у нас гнали 18 миллионов ведер в
год. Российский рынок в 1917 году для Эстонии закрылся, зато через несколько лет
открылись -благодаря финским и шведским блюстителям трезвости - рынки этих
стран. Правда, экспортировать товар пришлось нелегально.
В 20-е годы, как и сегодня, Стокгольм и Хельсинки без особого успеха пытались
воздействовать на эстонское правительство, пополнявшее национальный бюджет за
счет спаивания соседей. Спирт с эстонских винокуренных заводов свозили в
таллинский порт и перегружали на стоявший на рейде пароход-хранилище. Там груз
"огненной воды" разбирали бутлегеры на скоростных катерах, каждый из которых
тащил до десяти "торпед" на прицепе. Когда финские и шведские таможенники стали
шпионить в порту, фотографируя покупателей и их плавсредства, эстонское
правительство перегнало "пьяный пароход" в военный порт Паддиски. Туда
иностранцам вход был запрещен - бутлегеры могли трудиться во благо родины в
полной безопасности.
Стоит ли удивляться, что, когда посол Эстонии в Хельсинки Оскар Калл ас, жалуясь
на бедность своей страны, обратился к Финляндии с просьбой отсрочить выплату
займа, взятого в 1920 году, он получил отказ. "Эстония достаточно разбогатела на
сотрудничестве с контрабандистами", - срезали посла в финском МИД.
Впрочем, в особом патриотизме эстонских бутлегеров упрекнуть было нельзя. Спирт
они брали там, где дешевле. Сильную конкуренцию эстонским винокуренным заводам
составляли германские фабрики. Немецкое правительство, стремясь возродить
разрушенную войной экономику, объявило германские порты на Балтике свободными
экономическими зонами. Немецкие пароходы грузились в Данциге и Мемеле копеечным
немецким спиртом и вставали на границе 12-мильных зон вдоль шведского и финского
побережий. Там к ним, точно пчелы к ульям, слетались эстонские, шведские и
финские контрабандисты, разбирая запасы пароходных трюмов. Пулеметам шведской и
финской таможен бутлегеры противопоставляли скорость: многие из них
оперирировали на списанных торпедных катерах или устанавливали на гражданские
модели авиационные двигатели. Поймать таких "летучих голландцев" можно было лишь
устроив засаду в островах. Самым известным среди эстонских бутлегеров был Эдуард
Крейстрен - бедняк, не умевший ни читать, ни писать, но обладавший феноменальной
памятью.
- Из-за неграмотности он не вел никаких записей, поэтому его ни разу не удалось
посадить. Все цифры держал в уме! - рассказывает Яак Саммет. - Начал он свой
бизнес с того, что назанимал денег и поехал с чемоданом финских марок в Данциг.
По-немецки он знал лишь одну фразу "драй марк" - столько стоила канистра спирта.
Но этого оказалось достаточно. Через десять лет Крейстрен стал одним из самых
богатых людей в Эстонии! Его катер "Червоный туз " развивал 42 узла в час - он
был самым быстрым на Финском заливе. Кстати, наши контрабандисты испытывали
особенную любовь к карточным мастям, поэтому в названиях самых знаменитых
катеров присутствуют все масти колоды. Но вообще-то у каждого бутлегерского
корабля было по десятку вывесок с названиями, а также имелись флаги самых разных
государств. Это были суда-хамелеоны, менявшие облик в зависимости от ситуации.
В 1925 году Швеция и Финляндия добились от эстонского и германского правительств
заключения соглашения, согласно которому "спиртовозы" под их флагами были
запрещены. И тогда Балтика расцветилась флагами таких экзотических стран, как
Чили, Уругвай и Персия. В финских и шведских шхерах появился даже флот таких
сугубо сухопутных держав, как Венгрия и Чехословакия. Это были те же
контрабандистские шхуны и катера, совершенно официально сменившие регистрацию.
Шхерным капитанам пришлось съездить в Латинскую Америку, чтобы купить себе
гражданство тамошних стран, остальные мужики просто выдавали себя за
иностранцев. Бывает, остановят таможеники контрабандистов , идущих под
перуанским флагом, заговорят с ними по-испански, а те -ни в зуб ногой. Молчат
себе по-эстонски. А капитан еще таможенников отчитает: "С чего это мои ребята
должны понимать по-испански? Они перуанцы, вы что, флага не не видите!"
В начале 20-х мир еще казался большим и загадочным. Чартерных рейсов в теплые
края не существовало, как не было и телевидения. Даже знатоки географии из числа
финских таможенников не могли утверждать, что перуанского языка не существует.
Знаменитый финский бутлегер Альгот Ниска, возивший спирт на бывшем русском
корабле береговой охраны "Летун", рассказывает в своих воспоминаниях о подобном
эпизоде. Однажды ему пришлось выдать своего "Летуна" за немца. Таможенники для
проверки заговорили с командой по-немецки, на что один из матросов - простых
шхерных рыбаков - выдал следующую бессмысленную фразу: "Ват и кистела вахта
гурна".
- Это, наверно, равнинные немцы. Их даже в Германии не понимают, - смущенно
сообщил товарищам "лингвист" с таможенного катера после безуспешных попыток
объясниться на своем школьном немецком.
Контролеры отвалили, и Ниска смог доставить в Хельсинки очередную партию
эстонского спирта. Сколько бы ни везли, спрос всегда превышал предложение.
- Парламентарии пьют, военачальники пьют, женщины пьют, судейские пьют, даже
школьники пьют, - писал Альгот Ниска о временах сухого закона в Суоми. -Многие
пьют безрадостно и мрачно, лишь бы нарушить запрет. Алкоголь умер, да
здравствует алкоголь!
В схватке таможенников, полицейских и бутлегеров, развернувшейся на Балтике,
были и потопленные катера, и убитые с обеих сторон, но борьба стражей порядка с
нарушителями закона протекала в целом как спортивное состязание, без взаимного
ожесточения и с сохранением уважения к противнику. Среди полицейских процветала
коррупция, способствовавшая тому, что ни один желающий в Финляндии не оставался
без "огненной воды".
Вот как рассказывает Альгот Ниска об эпизоде, когда он завез партию спирта в
самый центр Хельсинки:
Есть что-то бесшабашное в том, чтобы посреди городского фешенебельного района
сгрузить 5000 литров эстонского спирта. Правосудие закрыло свои глаза за пять
сотен марок. Констебль отошел за несколько кварталов от нас. На месте двое его
коллег, детективы в гражданском. Их задача -если появятся нежелательные
свидетели -"задержать" партию. Арест не обязательно должен охватывать все
пятьсот канистр, хватит и пятнадцати штук. Прикрытие детективов обходится
тысячью марок на каждого. Причина такого сотрудничества? Низкая зарплата, скажут
одни. Низкая мораль, посчитают другие. Неправильно! Попытайся склонить их к
чему-либо другому, что согласно их собственным и общественным взглядам на
справедливость является преступлением, и результатом будет бескомпромиссное
"нет". Предложи им даже в десять, в сто раз больше! Все равно их мораль не
поколеблется. Почему же бутлегеру относительно легко договориться с ними? Потому
что все внутренне протестуют против глупого закона и понимают юмор ситуации.
Водка и рюмка всегда были окружены нимбом и юмором. И если кучка далеких от
жизни людей, высохших индивидов обоего пола, политических ловкачей и фанатиков
навязала народу ущербный и глупый закон, стоит ли удивляться, что протест
принимает самые разнообразные формы? В верности наблюдений контрабандисту
отказать трудно. Ведь даже президент Финляндии Свинхувуд игнорировал сухой
закон. Известен случай, когда гостивший у президента немецкий епископ, угощаясь
в его резиденции водочкой, спросил: "Как такое возможно в стране с сухим
законом?"
- Есть явления, святой отец, которые трудно объяснить рационально. Вы, как
представитель религии, должны это хорошо знать, - отвечал президент, наливая
себе очередную рюмку.
Следует отметить, что представители финской политической элиты в своем ханжестве
дошли до того, что пили, стараясь формально закона не нарушать. Бутлегеры
существовали для низших слоев общества. Люди "с весом" обращались к врачам,
имевшим право получать спирт для медицинских целей. Доктора выписывали своим
состоятельным пациентам "микстуры", одну из которых, вероятно, и раздавил
финский президент на пару с епископом. На выставке в "Толстой Маргарите" не
забыт чемпион в этом негласном соревновании наследников эскулапа: некий финский
ветеринар за год получил со склада для составления лекарств восемь тонн
медицинского спирта!
К началу 30-х годах власти Финляндии окончательно осознали, что народ, который
не мог взять с собой в сауну даже пива, если оно было крепче двух градусов,
вот-вот превратится в преступное сообщество, живущее по собственным законам о
справедливости. В
1931 году в тюрьмах страны сидели 25 тысяч человек, из них треть - за
преступления, связанные с нарушением сухого закона. Для небольшой
законопослушной нации это было невиданным падением нравов. Более того, благодаря
эстонским контрабандистам потребление алкоголя в Финляндии превысило довоенный
уровень. Политикам пришлось дать задний ход. На референдуме совещательного
характера 70 процентов финнов высказалось за отмену сухого закона, а пятого
апреля 1932 года в пользу легального возвращения зеленого змия на территорию
страны проголосовал парламент. Хотя в Швеции талонная система Братта
продержалась вплоть до 1955 года, без ненасытного финского рынка эстонским
контрабандистам делать было нечего. Невостребованная продукция эстонских
винокурен обрушилась на собственное население. Кто хотел, спился и умер,
остальные не могли принять "больше нормы". Отрасль захирела, зерно и картофель
стали использоваться по своему прямому назначению.
Выставку "Огненная вода" я покидал твердым сторонником снижения шведского и
финского алкогольных налогов и ликвидации монополии. Увы, делегации
парламентариев из Стокгольма и Хельсинки в стенах "Толстой Маргариты" пока не
появлялись, хотя и обещали. Эстонская сторона, отвечая на критику из-за моря по
поводу своего спиртового либерализма, разослала приглашения на выставку всем
заинтересованным лицам.
Фото:
- Финская полиция задержала мелкого торговца контрабандным спиртом
- Торпедный катер контрабандистов под названием "Блеф". Эстонские бутлегеры были
заядлыми картежниками и называли свои плавсредства или в честь карточных мастей,
или терминами из карточной лексики
- Катер с финскими таможенниками. Поймать контрабандистов они могли лишь из
засады. На открытых пространствах таможенные суда уступали противникам в
скорости
- Выгрузка на берег знаменитых "торпед" - составленных вместе канистр со
спиртом, - снабженных спереди рассекателем волн.
Русский курьер, Москва.
|