|
Александр Кожемякин. "Из алкоголиков - в супермены"
Впервые алкоголизм был официально признан болезнью в 1956 году. Именно с этого времени стали появляться лечебные центры, куда алкоголики могли обращаться для лечения своего алкоголизма. До 1956 года врачи вынуждены были смешивать алкоголизм с другими диагнозами, потому что медицинские учреждения не хотели иметь дело с “этими алкашами”. И алкоголиков лечили от вторичных болезней, печени, например, а основная болезнь игнорировалась. В результате, человек возвращался домой с подлеченной печенью и прежним алкоголизмом.
Факт начинающейся алкоголизации страны был подчеркнут Вилем Липатовым, который в конце 50-х годов прошлого столетия написал повесть-предупреждение «Серая мышь». Но его провидение осталось не замеченным.
Однако, не зря, видно, говорят в народе: «Коготок увяз – всей птичке пропасть». Опухоль алкоголизации, на фоне всеобщей успокоенности и необоснованной уверенности, что главная работа по построению справедливого общества уже выполнена, метастазировала. Подпольщиками в период революционной ситуации плодились самогонщики (что нашло отражение в известном фильме). Средства массовой информации, показушно борясь с выпивохами, подспудно рекламировали застолья (голубые огоньки, встречи, пикники, фильмы с торжествами и т.п.). Число сильно пьющих в стране лавинообразно росло. Все чаще в моменты празднеств - для оправдания самих себя – стали рассказывать друг другу сказки о том, что на Руси пили всегда и пили много. Желание выгородить свою неприглядность было настолько сильным, что со временем этот миф, (сказка, ложь) превратился в твердое убеждение.
К концу семидесятых пили уже везде: тайком - на работе или службе, открыто - дома, в ресторанах, пивнухах, забегаловках, шалманах, парках, скверах и где только придется. На улицах все чаще встречались «подзаборники» и изможденные женщины, как правило, жены и матери пьяниц. Обвально стали распадаться семьи. Это, в свою очередь, привело к увеличению количества трудных детей и подростков, а также распространению пьянства в их среде. Участились смертельные исходы от алкоголизма. Появились и новые способы противостояния последнему - Torpedo, Esperal и другие.
Желающим бросить пить вводился внутривенный раствор, либо внедрялась под кожу специальная таблетка, которые, якобы, в соединении с алкоголем, давали резко отрицательную реакцию – блокировку определенных центров головного мозга. Перед проведением операции химически зависимых под расписку предупреждали, что употребление спиртного после нее может привести к смерти. Таких людей звали «зашитыми». Потенциала раствора или таблетки, в зависимости от химического состава, хватало на срок будто бы от одного года до трех лет. Некоторые «зашитые» не выдерживали и «проверяли» действенность лекарства. Порой эксперимент заканчивался смертью.
Параллельно в Казахстане и Средней Азии формировались очаги наркомании. Они росли тихо, почти незаметно, захватывая все новые и новые, в первую очередь, прилегающие к этим республикам, области.
Советское Руководство начало открытую борьбу с пьянством и тайную с наркоманией. Средства борьбы, в подавляющем большинстве случаев, были репрессивными. Других просто не существовало: старые, начала века, - уже забылись, новых - еще не изобрели. С другой стороны, употребление ПАВ не воспринималось обществом как недуг. Его считали чем угодно – блажью, распущенностью, безволием, оскорблением человеческого достоинства - но только не заболеванием. Замеченные в пристрастии к спиртному или наркотикам, ставились на психиатрический учет в наркологических диспансерах. О факте постановки моментально сообщалось в отделение милиции по месту жительства. Оттуда автоматически шел сигнал по месту работы несчастного, где он подвергался всевозможным моральным и материальным наказаниям. Появились ЛТП (лечебно-трудовые профилактории), по сути, тюрьмы для химически зависимых, куда их отправляли после нескольких приводов в милицию за употребление ПАВ.
Принятые меры оказались нерезультативными, мало того, дали обратный эффект: больные, которые и так - в силу специфики недуга - отказывались признавать свое пристрастие заболеванием, стали бояться наркологов.
К этому времени наркотики уже «зацепились» в центральной России. Главными их потребителями были представители культурной элиты и движения хиппи. Совесть России, бард Владимир Высоцкий, спасаясь от алкоголизма, попытался обмануть болезнь и перешел на наркотики. Уловка не сработала - зависимость от спиртного как была, так и осталась, а вдобавок артист «подсел на иглу». В ночь на 25 июля 1980 года он, после страшнейшей «ломки», умер.
В начале восьмидесятых в журнале «Москва» появляется антиалкогольный роман эстонского писателя Ахти Леви «Бежать от тени своей». Роман писался на заказ и получился слабым, но сам факт его издания и - не смотря на плохое владение автором сутью проблемы - говорил о глобальных проблемах всесоюзного пьянства и алкоголизма.
Появилась новая методика лечения химической зависимости - «кодирование» или метод А. Р. Довженко. В ее основе лежали техники, разработанные американским психотерапевтом Милтоном Г. Эриксоном – так называемый эриксоновский гипноз. Суть его заключается в том, что больные – опять же под расписку - определенными действиями врача вводятся в состояние транса (без погружение в гипноз), после чего в подсознание внедряется информация, о смертельном риске употребления алкоголя или наркотиков (суггестия). «Кодировать» таким образом можно практически на любой срок. Страх перед смертью удерживает больного от употребления психоактивных веществ. Правда, не всегда. А заканчиваются срывы по-разному.
«Зашивание» и «кодирование» подарили некоторым химически зависимым возможность вести трезвый образ жизни. Но страх, на котором они держатся, превращает людей в постоянно напряженных, раздраженных, заносчивых, нервных субъектов. По сути дела, жизнь их самих, а также их близких, несмотря на воздержание, меняется мало. Кроме того, болезни скрыто прогрессируют. По окончанию срока «зашивки» или «кодирования», больные часто срываются и за короткий промежуток времени «восполняют пробел», то есть потребляют все, что было «не добрано» за время трезвости.
К этому времени в республиках Средней Азии уже идет активное формирование мафиозных структур по производству и распространению наркотиков. Киргизский писатель Чингиз Айтматов, озабоченный происходящим, пишет роман «Плаха», в котором выводит чудовищный по силе образ манкурта (человека, не помнящего своего прошлого). Писатель буквально кричит о том, что наше общество превращается в стаю манкуртов (Иванов, не помнящих родства), которые, в том числе и с помощью наркотиков, могут уничтожать целые народы! Художественные достоинства романа были замечены, на проблему наркомании почти никто не обратил внимания.
В 1986 году выходит правительственное постановление о борьбе с пьянством и алкоголизмом. Его следствием явился, в первую очередь, демонтаж ряда ликеро-водочных заводов или их переоборудование в предприятия безалкогольных напитков. Отличительной особенностью этой реформы стали огромные очереди за водкой, тихая радость жен крепко пьющих и нескрываемое раздражение «потребляющей» части населения страны.
Стало приветствоваться и активно пропагандироваться тайное обращение к государственным наркологам. Обещали не ставить на учет и никуда не сообщать. О ЛТП старались забыть, как о дурном сне. «Кодирование» стало модным методом лечения. Центр А. Р. Довженко в Москве под названием «Дар» стал одним из наиболее известных центров лечения алкоголизма и наркомании в стране.
Приблизительно в это же время в России начинает укрепляться мировое движение Анонимных Алкоголиков, просочившееся к нам из-за рубежа. Созданное в 1935 году двумя отчаявшимися американскими алкоголиками, к 1985 году оно действовало уже в 114 странах и помогло возвратиться к нормальной жизни около 1,5 миллионам человек. Суть движения состоит в том, что алкоголики (наркоманы и другие зависимые), не надеясь на чью-либо помощь, организуются в группы самопомощи, где, работая по определенным методикам и выполняя простые действия, стараются избавиться от накопившихся проблем. Приход Анонимных Алкоголиков оказался весьма кстати, потому что апофеозом российского пьянства семидесятых-восьмидесятых стала книга В. Ерофеева «Москва – Петушки».
Последнее десятилетие двадцатого века, в виду его смутности, лишь усугубило ситуацию. У китайцев по этому поводу есть, ставшая, в последнее время, расхожей, поговорка: “Не дай Бог Вашим детям жить в эпоху перемен!“. В переводе на статистику наркологов это означает, что число спившихся и приобщившихся к «наркоте» увеличивается, по сравнению с периодами относительной стабильности, приблизительно на 20 процентов. Так и случилось. Появилось огромное количество людей, нуждающихся в лечении от алкоголизма и наркомании. Спрос породил предложение. Грибами после летнего дождя стали плодиться всевозможные шарлатаны, обещающие мгновенное выздоровление и питье в меру. Для людей, столкнувшихся с алкоголизмом и наркоманией лицом к лицу – это надежда на спасение (на чем так искусно играют подлецы, наживающиеся на безысходности и горе). Для человека же, разбирающегося в сути проблемы, это означает только одно: кто-то, мягко говоря, не очень порядочный, желает, как говорят в народе, «на халяву денег снять». Ибо сложнейшие заболевания, приобретавшиеся годам, не лечатся по мановению волшебной палочки, а требуют времени и серьезных усилий, прежде всего, от самого больного.
Таим образом, алкоголизм, как социальное (общественное) явление, возник в России лишь во второй половине XIX века, когда капитализм, поправ все устои патриархальной Руси, прочно утвердился на территории нашего государства. Причем в Америке и странах Западной Европы подобные проблемы возникли гораздо раньше и также связаны с приходом к власти буржуазии. Причины? - Оглянитесь внимательно вокруг - сами все увидите.
Всплеск алкоголизма и наркомании, начавшийся в шестидесятые годы прошлого столетия, был напрямую связан с самодовольством, самоуспокоенностью и откровенным головотяпством тогдашнего руководства страны. Отсутствие необходимых институтов, разработок в этой области, знаний, опыта, двойной стандарт в подходе к проблеме не позволили вовремя среагировать и грамотно разрешить ситуацию. Попытки решить вопрос кардинальными мерами закончились полным провалом (что вполне понятно, так как этим занялся человек (М.С. Горбачев), понятия не имевший о природе и специфике заболеваний).
Сейчас считается, что алкоголизм - это хроническая, прогрессирующая, неизлечимая болезнь, характеризующаяся потерей контроля перед алкоголем и другими седативными веществами.
Хроническая - не нуждается в пояснениях, как впрочем и прогрессирующая. Я думаю, каждый, если, слава Богу, не на своем опыте, то на опыте знакомых, друзей, родственников знает, что такое прогрессирующая: болезнь развивается все время пока человек пьет. Чем дальше, тем хуже.
Но, предположим, алкоголик бросил пить. Совсем отказался от любого алкоголя в любых количествах: ни стакана пива в выходной, ни глоточка шампанского на Новый год. Значит ли это, что он перестал быть алкоголиком? К сожалению, нет. Даже если бедолага лет 25 совершенно не пил, а потом решил, что можно начать снова, и насладиться несколькими годами приятного пьянства, такого, как было в самом начале, он жестоко ошибается. Очень быстро, примерно в течение месяца, симптомы алкоголизма станут точно такими же как 25 лет назад, и даже хуже. Словно и не было вовсе этих мучительных десятилетий трезвости. Болезнь словно ждала все это время внутри. Этому поразительному факту есть объяснение, о котором чуть позже.
Все вышесказанное означает, что алкоголизм, к сожалению, болезнь неизлечимая. Однажды став алкоголиком, вы будете им всегда, и сможете вернуться к нормальной жизни, только когда вообще не пьете. Подумайте об этом, прежде чем сделать очередной глоток.
В определении алкоголизма есть еще один очень важный пункт: потеря контроля над выпивкой. Сейчас на телевидении появилось очень много рекламы, в которой герои - “бывшие алкоголики” - уверяют, что после лечения выпивают, но знают меру. Знайте, это гнусная ложь, нужная для того, чтобы заманить побольше несчастных больных людей в шарлатанские клиники, в которых, по моему, просто выкачивают из пациентов деньги. Научить алкоголика контролируемому питью нельзя.
Потеря контроля не означает, что когда алкоголик выпивает - то он продолжает пить до чрезмерности и становиться “в стельку” пьяным. Обычно бывает так: вы выпиваете рюмочку -другую с твердым намерением после покинуть веселую компанию, а в следующий момент вдруг обнаруживаете, что день рождения закончился, гости расходятся, а вы настолько пьяны, что не в силах стоять на ногах. Это и есть потеря контроля: вы никогда не можете сказать с полной уверенностью, выпьете ли вы сегодня бутылочку пива, или нарежетесь как свинья.
Беспредел последнего десятилетия привел резкому обострению проблем химической зависимости. Однако появилась и надежда: ведь если в мире на сегодняшний день смогли обуздать болезнь почти пять миллионов человек, значит, это удастся и всем страждущим.
proza.ru
|